Сегодня уже мало кто помнит, с чего началась Первая мировая война. После сербских выстрелов в австрийского Фердинанда столько событий произошло, столько людей…
…мобилизовали, а затем миллионами в землю положили, такой бардак во всем мире начался, что повод для этой самой бойни постепенно забылся. Тем более, что не будь его, был бы какой-нибудь другой повод для мировой войны.
«Великая Отечественная война была наказанием за страшный грех богоотступничества всего народа,
за попрание святынь, за кощунство и издевательство над церковью»
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл – про новую, церковную версию ВОВ
То же самое и со Второй мировой. Понятно, что мировое буржуйство и недоразвитый коммунизм шли к этой схватке осознанно. Но с чего все конкретно началось? Кто первым открыл огонь? Почему потом все так завертелось?
На днях напомнить об этом решил сайт Министерства обороны РФ, опубликовавший статью «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны». Автор статьи – мало кому известный начальник отдела военной истории Северо-Западного региона России Института военной истории МО РФ, полковник Сергей Ковалев. Да и статья с научной точки зрения не представляет особой ценности, если бы не смелые выводы, сделанные в ее начале.
Вот они и привлекли внимание сетевой общественности, вызвав целый скандал в экспертном сообществе. Автора стали обвинять, что он выгораживает Германию, а всю ответственность за развязывание Второй мировой перекладывает на слабую Польшу. Эта критика отчасти оправдана, однако проблема развязывания Второй мировой шире, чем рамки дискуссии о Польше. И в статье Ковалева есть намеки на полноту картины, но выписаны они слабо, и это дало повод для критики.
Оговоримся сразу, что эта статья полковника из НИИ Минобороны представляет собой современный российский взгляд на отношения с окружающим миром. Поэтому нет ничего удивительного в наезде на Польшу.
Вначале сам автор подчеркивает, что его статья во многом вторична: «Все перипетии этих завершившихся безрезультатно переговоров (московских англо-франко-советских переговоров в 1939 году. – Авт.) хорошо известны. Нет смысла ещё раз рассматривать их ход».
Далее автор рассматриваемой нами статьи пытается вернуться в 1938 год, когда Европа прошла «точку бифуркации» и не было никакого возврата к мирному развитию. Ковалев анализирует причины немецко-польских конфликтов, вспоминая, что немцы выдвинули полякам ультиматум, а поляки этот ультиматум отвергли. Ковалев считает, что поляки могли уступить, и именно этот пассаж вызвал наибольшие претензии у критиков статьи. Сейчас мы предоставим слово самому Ковалеву: «Требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии».
Наверное, автор погорячился, назвав эти требования «умеренными». Ведь речь шла о территориальных претензиях, аналогичных тем, что Германия выдвигала по отношению к Чехословакии. Тогда в результате Мюнхенского сговора от чехов оторвали немецкие по населению Судеты, но Гитлера это не остановило. Зная это, Ковалев пишет: «Первые два требования трудно назвать необоснованными. Подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, искренне желавшие воссоединения с исторической родиной. Вполне естественным было и требование насчёт дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии «польского коридора» при этом не покушались».
Сложно согласиться с такой оценкой. Наверное, сказалось желание автора накостылять полякам, которые сегодня не прочь разместить у себя американскую ПРО. И только потом, описывая дальнейший ход событий, автор, наконец, попадает в нормальное русло.
Ведь дело было совсем не в предсказуемой политике Германии с ее требованием воссоединения немецких семей или не менее предсказуемой линии поляков на сохранение территориальной целостности своей страны. Главная интрига 1939 года заключалась в возможности создания широкой коалиции СССР, Англии и Франции. Сложись тогда эта широкая коалиция, Гитлеру было бы очень сложно начать мировую войну. Но западные союзники не торопились склоняться к поддержке Москвы, резонно опасаясь амбиций Сталина. И как справедливо пишет Ковалев: «Было очевидно, что цель проводимой западными державами политики «умиротворения» Гитлера — направить агрессию Германии на восток, то есть против СССР».
Разумеется, западные союзники были заинтересованы сломать шею обоим диктаторам, и прямое столкновение СССР и Германии вполне входило в их планы. Но они просчитались, и окровавленный Париж в 1940 году не раз пожалел, что выпустил гитлеровского зверя из берлоги. Возможность предотвратить Вторую мировую войну была безнадежно упущена в 1939 году, когда не сложилась широкая коалиция Запада и Востока: Англии, Франции и СССР.
Ситуация осложнялась еще и наличием строптивых тоталитарных режимов в разных странах центра Европы. Они очень мешали договориться и часто шли на поводу у Гитлера. В Румынии – Антонеску, в Венгрии – Хорти, в Польше – Пилсудский, в Латвии –Улманис. Каждый считал себя Наполеоном, каждый хотел больше, чем другие. Каждый как мог наращивал военную мощь и готовился к войне. Палки в колеса широкой коалиции они вставляли как могли и как хотели.
Об этом пишет и сам Ковалев: «Значительная доля ответственности за провал усилий по созданию коллективного противовеса фашистской агрессии лежит и на «малых» странах Европы. Романтическая вера в справедливость и защиту со стороны западных демократий, заигрывание вместе с тем с гитлеровской Германией превратили их на некоторое время в фишки на мировой политической доске».
Вот об этом и надо было полковнику Ковалеву написать больше и шире, а не только заниматься оправданием территориальных претензий Гитлера. Может, тогда и критики было бы меньше.